Победа в лицах. История защитницы неба Галины Рощиной

Доброволец, зенитчица, прожекторист, защищала небо над Москвой, служила в 51 зенитно-артиллерийской дивизии Московской особой армии ПВО Северного фронта, задержала дезертира. 28 февраля отметила своё 97-летие.

– Галина Павловна, как складывались Ваши годы детства и юности?

– Папа был из простой, но крепкой крестьянской семьи, из Высокова. Мама из д. Настасьино. Она, уже имея трёх детей, пошла учиться на медсестру. И выучилась, и всю жизнь работала в горбольнице. Дом на тогда ещё Второй Борисоглебской родители начали строить в 1921 году, здесь я и родилась. Начальные классы окончила в «красной» школе, а потом училась в Дмитровской школе № 1. Большой класс был, дружный, классным руководителем у нас был Пётр Григорьевич Чванкин. Мы как-то сразу сдружились, стали подружками, про которых говорили: «Не разлей вода».

– В год начала войны Вы заканчивали школу, какие планы у Вас были?

– Очень крепко я дружила с Зиной Романчук и Тоней Борцовой. Наша дружба школой не ограничилась, мы вместе вступили в комсомол, вместе готовились к поступлению в институт. Тоня и Зина выбрали педагогику, а я хотела стать врачом. 18 июня 1941 года наш 10 «а» Дмитровской школы № 1 отмечал свой выпуск. Гуляли до зари, смеялись, встречали рассвет, сидя на валу… А через четыре дня – война. Наши мальчики почти все сразу записались добровольцами на фронт, и мы ходили каждого провожать. Думали, что война кончится и всё будет хорошо. Несмотря на войну, вузы продолжали приём документов у поступающих на первый курс. Правда, экзамены было решено не проводить, и зачисляли по конкурсу аттестатов. У нас стояли почти одни «отлично», мы поступили: Зина и Тоня на истфак пединститута имени Ленина, а я – в 1-ый медицинский. Мы даже с 1 сентября стали ездить на учёбу. А по осени, когда враг подходил всё ближе, мы, приезжая с учёбы, шли рыть рвы, резали марлю на бинты, участвовали в других общественных работах… В октябре приехала сдавать зачёт по анатомии, а на дверях института объявления: администрация вуза уехала в эвакуацию, в Самарканд. Занятия отменены. У подруг в пединституте лекции тоже были прерваны: Начались бомбежки. У нас почти напротив дома была колонка, водопровод тогда был роскошью и далеко не во всех домах, вот и бегали мы с вёдрами на колонку. Ноябрь уж был, снежок лежал. Я платок тёплый только на плечи накинула, мне ж добежать – ну, шагов пятьдесят сделать. Метров пять до колонки осталось – и как жахнет мина! Я даже упасть не успела. Стою, не понимаю, что случилось? Потом удивлялась, что осколки все мимо пролетели.

– Как Вы попали на фронт?

– Однажды Тоня Борцова показала нам объявление о том, что фронту нужны девушки-добровольцы, и что специальности обучат. И мы вместе пришли в военкомат, подали заявления. И через две недели, 6 апреля 1942 года, нас призвали. Дома никто не знал, что я ухожу на войну. Просто собрала вещи, попросила у папы вещмешок и уже в дверях сказала, что всё, я в военкомат, воевать буду. Родители ничего не сказали – ни в поддержку, ни в осуждение. Только обняли.

– Расскажите, пожалуйста, о войне.

– Служить мы попали вместе, стали зенитчицами (служили в 51 зенитно-артиллерийской дивизии Московской особой армии ПВО Северного фронта), небо над Москвой защищали, а на передовой не были, подвигов не совершали. Мы служили в одной дивизии, да в разных батальонах, Зина была зенитчицей, а мы с Тоней – прожектористами. Наш взвод прожектористов – четверо девушек и трое мужчин – дислоцировался на поле Тимирязевской академии, в районе Петровско-Разумовской. Землянка с двумя комнатушками – для нас, девушек, и для ребят. Общая комната, назовём это так – там и занятия проходили, и кушали. Мы отвечали за прожектора, я, например, за его электрическую часть. Моя задача была – чтобы дуга горела, а напарница поворачивала прожектор, освещая небо. Дежурили посменно, чтобы, как только поступит тревога, сразу мчаться к прожектору, разжигать его – и светить в небо, найти самолёт, и вести его, пока наши истребители или зенитчики не собьют. Отлучаться никуда было нельзя. За всю войну в увольнении побывала только дважды. Первый раз пошла с подругами по взводу фотографироваться, а второй раз, в 44-м, приехала домой, в Дмитров. Дома бабушка была, мама отца, старенькая уже, болела. Она попросила меня помочь ей голову помыть, потом говорили. Родители пришли, а мне уж возвращаться пора… Бабушка вскоре умерла, меня не дождалась с войны.

Однажды в 1943-м, по весне, стояла на посту по охране территории. Поздний вечер и вдруг – очертания человека. Крикнула: «Стой, стрелять буду. Пароль!» Шёл молодой мужчина, пароля не знал, что-то говорил, подозрительным он мне показался, и я, взяв под прицел винтовки, подняла тревогу, прибежал командир взвода. Оказалось, что это был дезертир. Медаль не дали, а вот ефрейтора присвоили. За высокую боевую и политическую подготовку, активную работу по комсомольской линии меня, уже тогда командира отделения, наградили в 1944 году медалью «За боевые заслуги».

– Галина Павловна, а чего больше всего хотелось?

– Победы. Не есть, не отоспаться, а Победы. Чтобы началась опять спокойная мирная жизнь. Чтобы учиться. Чтобы жить не войной, а миром!

– Как сложилась судьба Ваших подруг?

– Тоне Борцовой выпало местом службы юг столицы, где дислоцировалась её 5-я рота прожектёров. Тоже – жизнь в землянках. Зина Романчук попала на зенитную батарею, в Тушино. Стала «глазами» – отвечала за приборы. Её отделение ПУАЗО (приборов управления артиллерийско-зенитным огнём) в 1943 г. стало лучшим в дивизии и ему присвоили имя Зои Космодемьянской, о чём даже написали в дивизионной газете «Тревога».

– А как было после войны?

– Демобилизовали в июле 1945-го. Восстановилась в мединституте, но вскоре пришлось делать выбор: я же вышла замуж, родилась дочка, и надо было или учиться, или растить малышку. Мне разрешили перевестись из мединститута в педагогический, на биофакультет, на заочную форму обучения. Спасибо огромное моей маме, она помогала мне с дочкой, ведь по субботам и воскресеньям я с утра до вечера была в Москве, в институте, училась. В 1948 году пришла работать учителем биологии и химии в Дмитровскую школу № 6. Но через десять лет перешла работать на станцию санитарно-эпидемиологического контроля, врачом-лаборантом. Зинаида и Антонина стали учителями. И даже больше! Зинаида Ивановна строила и потом более тридцати лет возглавляла Дмитровскую школу-интернат на улице Волгостроевской. Там же преподавала историю, была завучем и Антонина Петровна Борцова. Обе избирались в районные депутаты, а Антонина Борцова – и в Московский областной совет.